Агата Харкнесс достаточно стара, чтобы помнить события происходившие за 500 лет до погружения Атлантиды на дно моря. Её истинный возраст до сих пор неизвестен. Будучи ещё молодой блондинкой, она столкнулась с сообществом вековых ведьм и присоединилась к ним. Она была могущественной волшебницей в одной из деревень Новой Англии - Новом Салеме, а позже стала стала первой дамой этого селения или, проще говоря, предводителем.
Агата была вовлечена в переворот различных волшебников, направленный против властей, убивающих ведьм. Она внесла значительную лепту в сообщество ведьм, избавив его от тех, кто не мог защищаться. Тот факт, что обитатели Нового Салема называют других людей смертными, говорит о том, что они имеют более продолжительную жизнь чем обычные люди.
Имя мужа Агаты неизвестно, как неизвестно и то, является ли фамилия Харкенесс фамилией её мужа или её собственной девичьей фамилией. У Агаты и её мужа было только один ребёнок, колдун, известный позднее как Николас Скратч (вполне вероятно, что это имя является вымышленным). Николас Скратч имел множество жён, от которых у него было много детей, которые в последствии прославились как Салемская Семёрка: Брутакус, Газель, Гидрон, Рептилия, Торнн, Вакум и Вертиго.
В конечном счёте, Агата Харкнесс оставила Новый Салем, чтобы связаться с людьми из внешнего мира ещё раз. Она переехала в особняк в Виспер Хилл, находящийся в горах Адирондак, неподалёку от штата Нью-Йорк, США. Там с ней связался Рид Ричардс, лидер Фантастическая Четвёрки. У Ричардса и его жены Сьюзан не так давно появился сын по имени Франклин, и изучив способности Агаты они заинтересовались в её помощи. Из-за того, что Рид и Сьзан вели жизнь супергероев, которая подвергала опасности не только их жизни, но и жизни их близких, они попросили, чтобы Агата позаботилась о Франклине во время их отсутствия и защищала его от возможных нападений их врагов. Сначала, Агата не хотела становиться няней для Франклина, но изменила своё мнение, когда узнала кем были его родители.
Когда герои впервые принесли Франклина к ней домой, на Виспер Хилл, она предложила им остаться на ночь, поскольку уже было слишком поздно для возвращения домой. Как только Существо и Человек-Факел уснули, их обоих схватила Ужасная Четвёрка. Злодеи вскоре захватили и остальную часть Фантастической Четвёрки, но Медуза, которая была четвёртым членом Ужасной Четвёрки решила помочь героям, так как знала план суперзлодеев. После кратковременной борьбы она также была нейтрализована с помощью клея Трапстера. Но троица вскоре столкнулась с Агатой Харкнесс, и, к сожалению, недооценила её. Агата предупредила, что её кот, Эбони, могущественнее их всех, но Волшебник проигнорировал её предупреждение и напал. Кот превратился в огромную пантеру и вынудил его бежать через окно, после чего Волшебник врезался в дерево и потерял сознание. Песочный Человек и Трапстер напали мгновение спустя, но Агата превратила Песочного Человека в скалу и использовала волшебство, чтобы внушить Трапстеру будто освободившийся Существо был ужасным монстром и демоном, и Трапстер от страха упал в обморок.
Остальная часть Фантастической Четвёрки вскоре убрала все следы Ужасной Четвёрки в считанные минуты с помощью Агаты. Они бросились разыскивать пропавшего Франклина и нашли его мирно спящим, под опекой Агаты. прежде чем они также забылись сном по её воле, Бен Грим случайно обнаружил на краю стола старую книгу, "Истории Старого Салема". Агата упрекнула его за то, что он взял эту книгу, и подкрепила свои слова тем, что рассказала ему насколько могущественной ведьмой она была. Мгновение спустя, Бен был перемещён в свою комнату.
Позже, Агата и Франклин был захвачены и переправлены в Новый Салем, главой которого теперь был её сын, Николас Скратч, который люто ненавидел свою мать. Фантастическая Четвёрка прибыла немного позже и тоже была захвачена. Харкнесс подвергли испытанию, чтобы доказать, что она общалась с посторонними людьми и рассказала о существовании Нового Салема миру, хотя на самом деле Агата держала его существование в тайне. Фантастическая Четвёрка бежали из их камер, победили Салемскую Семёрку и отыскали Харкнесс в тот момент, когда её смертный приговор уже практически был приведён в исполнение. Рид Ричардс рассказал, что она никогда не говорила им о Новом Салеме и что Фантастическая Четвёрка никогда не нашла бы город, если бы Николас Скратч не похитил Франклина. Жители Нового Салема поняли, единственным предателем среди них был Скратч. Он был изгнан в другое измерение, а Фантастическая Четвёрка, Харкнесс и Франклин покинули Новый Салем и вернулись домой.
Некоторое время спустя, Харкнесс, Франклин и Фантастическая Четвёрка вновь посетили новый Салем, когда Николас Скратч, из измерения в котором он находился, взял под свой контроль сознание почти всех его жителей. Салемская Семёрка одолела Фантастическую Четвёрку, но Франклин, который обладал скрытыми псионическими способностями огромной силы, освободил жителей Новго Салема от действия заклинания Скратча.
Салемская Семёрка и пленённые ими Фантастическая Четвёрка с помощью волшебства перенеслись в Нью-Йорк, откуда Салемская Семёрка планировала вернуть Скратча на Землю. Из своего измерения Скратч взял под контроль сознание Фантастической Четвёрки, но Франклин вновь разрушил его заклинание и Скратч вынужден был оставить Чётвёрку в покое. Харкнесс использовала свою волшебную силу, чтобы лишить Салемскую Семёрку их силы и выслать назад, в Новый Салем. Также она сотворила заклинание, затянувшее Скратча ещё дальше в его измерение. Тем не менее, некоторое время спустя, Вертиго повернул против Харкнесс остальных 665 (вместе с Вертиго их было 666) жителей Нового Салема. Салемская Семёрка вернули свои силы и схватили Харкнесс, которую казнили путём сожжения.
Дух Харкнесс связался с Алой Ведьмой, заставив её отправиться в Новый Салем вместе с её мужем, Вижном. Там они были захвачены шестью из семи членов Салемской Семёрки и вступили в схватку с седьмым её участницей, Вертиго, которая завладел силой всех 666 обитателей Нового Салема. Вижн победил ей, в результате чего Вертиго потеряла контроль над силами сообщества. Алая Ведьма попыталась направить магическую силу, вырвавшуюся на волю, в скалу. Дух Агаты Харкнесс появился и сообщил ей, что использовать силу можно также, как и направлять. В результате, магическая сила была направлена в скалу и заставила её взорваться.
Месяцы спустя, Алая Ведьма, живущая теперь с Мстителями Западного Побережья, обнаружила некоторые трудности со своими детьми, Томасом и Уильямом. Агата Харкнесс необъяснимым образом ожила, и предложила следить за детьми в качестве гувернантки. Агата вскоре поняла их истинную природу: будучи изменениями реальности, мальчики существовали только когда Алая Ведьма думала о них. Когда Повелитель Пандемониум похитил детей, обнаружилось, что они были всего лишь осколками демонического существа Мефисто.
Харкнесс отправилась к Мстителям в сопровождении Эбони, её черного кота. Одновременно с этим, она послала оригинального Человека-Факела (вполне вероятно, что это был не Джонни Шторм, прим. М) на поиски, чтобы вернуть оставшиеся части души Мефисто. Когда все осколки души были собраны, Мефисто появился и вступил в столкновение с Мстителями. Тогда Харкнесс закрыла ту часть памяти Алой Ведьмы, которая содержала мысли о её детях, заставив тем самым осколки исчезнуть, что послужило временному поражению Мефисто. Харкнесс остался с Мстителями, помогая Алой Ведьме оправиться от множества травм. Также она помогала Тигре, которая была преобразована в свою более кошачью форму из-за связи с демонами Людьми-Кошками.
Агата Харкнесс была также одним из земных волшебников во время Бесконечной Войны. В тоже время стало известно, что Агата гораздо старше, чем кажется.
Харкнесс вернулась домой, на Адирондак, и позже обучала Алую Ведьму, когда тат обратилась к ней за помощью, чтобы Агата помогла ей понять её способности и потенциал волшебницы. Харкнесс рассказал Ванде о истинной природе ей способностей, объяснив, что Ванда является мутантом, способным направлять мистическую энергию, а также о том, что она инстинктивно использовала эту способность, чтобы направлять подземную Магию Хаоса, которая заставляет происходить странные и маловероятные вещи. Далее она посоветовала Алой Ведьме полностью вернуть призрачного Чудо-Человека к жизни. По-видимому, как только Алая Ведьма адаптировалась к новым аспектам её силы, она вновь покинула Агату и вернулась к Мстителям.
Некоторое время спустя, Алая Ведьма пережила нервный срыв, когда воспоминания о её детях восстановились. Она была готова в гневе убить каждого, кто напомнит ей о смерти её детей. Её первой жертвой стала Агата Харкнесс: Алая Ведьма убила её, когда та попыталась успокоить девушку. Тело волшебницы было обнаружено некоторое время спустя Ником Фьюри и агентами ЗАЩИТЫ. Когда Фьюри увидел Агату, он понял, что она была мертва уже довольно давно.
День М также сыграл в жизни Агаты Харкнесс не последнюю роль. После слов Алой Ведьмы - "Больше никаких мутантов", реальность была перестроена во второй раз. Алая Ведьма воскресила некоторых убитых ею героев, а также и Агату, которая теперь стала её тётей, с которой она обосновалась в маленькой неприметной деревне вдалеке от Америки. По-видимому, Ванда стёрла и создала вновь не только свою память, но и память Агаты Харкнесс.

Пять месяцев. Одна неделя. Четыре дня. Двадцать один час. Пятнадцать минус. Три секунды. Четыре секунды. Время тянулось невыразимо медленно. Я знала наизусть каждый угол своей камеры. Небольшое помещение. Шесть шагов на семь. Пуленепробиваемое стекло вместо одной стены. Узкая кровать около другой. Разбросанные по полу кубики, которые использовали в качестве тренажеров. Стол и стул, где обычно оставляли обед. Как иронично. Сбежать от иллюзорных оков и ограничений, наложенных Братством, чтобы попасть в лапы настоящих чудовищ, которые заперли нас в клетки и каждый день ставили эксперименты. На моих руках уже не было живого места, чтобы делать инъекции, но они находили. Каждый раз. Я уже даже не морщилась. Чего стоит физическая боль, если я не могу даже видеть своего брата. Это убивало не хуже ножа или разрядов тока. К этому можно привыкнуть, поверьте. Это не так больно_ страшно, если сравнивать даже с мыслью о том, что они убью Пьетро. Я теряла остатки здравого смысла, когда думала об этом. Это единственная область, в которой я не умею врать. И вряд ли когда-нибудь научусь.
Довольно скоро они поняли, как именно добиваться от нас наилучших результатов. На первом месте для меня стояла не моя собственная жизнь, а его. Они поняли, на какие точки давить и как. У меня не было выбора. Я покорно шла на их испытания. Кусала губы, сдерживая крики от боли. Впивалась ногтями в ладонь, надеясь отвлечься. Я даже не сразу заметила изменения. И не сразу научилась контролировать новые способности. Они изменились. Я по-прежнему чувствовала связь с хаосом, знала, что не потеряла это, но что-то стало другим. Я едва не сошла с ума, когда в мою голове впервые проникли чужие мысли, не имеющие никакого отношения к моему брату. И после, когда меня учили_ заставляли проецировать. Единственный плюс, я теперь действительно могла хотя бы разговаривать с Пьетро. Его разум был труден к прочтению даже для меня. Стремительный, как и он сам. Вот только его разум словно стремился к моему также, как мой к нему. Я даже на минуту представила, что он рядом со мной, что его руки обнимают меня. Но все это было лишь в моей голове. Я прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза, считаю до десяти, просчитываю вероятности.

Возможно, когда-нибудь, я скажу ГИДРе спасибо. Они расширили диапазон моих сил. Не знаю как. Не уверена, что это в принципе возможно. Я должна была погибнуть, но по-прежнему дышу. В моей голове теперь десятки голосов перебивают друг друга. К счастью, радиус действия моей телепатии небольшой, всего лишь несколько метров от моей клетки, от меня, что включает только тех, кто проходит мимо. И думает слишком громко. Штрукер воодушевленно убеждает, что вскоре расстояние не будет для меня преградой. Что я подобно гончей смогу выслеживать разум на расстоянии. Мне хватает ума просто улыбаться и кивать ему, не спорить. Он опасный человек, гораздо хуже Магнето. И хотя мое желание размозжить ему голову велико, мне остается только вежливо опускать глаза. Я должна быть на сто процентов уверенна в себе. Да и смогу ли я действительно убить его. Хватит ли мне сил сделать это, а не сдать в последний момент. Не отступить.
... Она меня пугает... Скорее бы покинуть базу... Дочка и жена заждались меня уже...
Зря мы это делаем...
Гореть мне в аду...
А на ужин приготовлю курицу с картошкой...
Вжавшись в угол моей камеры, зажимаю руками уши, надеясь заглушить голоса в голове. Но мой план проваливается. Гул лишь усиливается. Я ненавижу их всей душой. Не знаю как, но им все же удается. Я и так в теории была одной из сильнейших, теперь же они делают из меня оружие, день ото дня. Они угрожают моему брату. Говорят, что убьют его, если я не справлюсь, но скоро я с легкостью считываю страх. Они не тронут Пьетро, прекрасно осознавая, что я буду сдерживаться ради него. Меня они боятся. Правда, стоит ли этим гордиться. Достойна ли я нести такую силу. Что, если я не справлюсь? Справлюсь, просто не могу иначе. Я не могу допустить, чтобы мои силы вышли из-под контроля. А что, если он все же пострадает. Я не уверена на сто процентов, что у Пьетро есть иммунитет к моим силам.
На краю сознания слышу зов.
Перевожу затуманенный взгляд на стекло и улыбаюсь уголками губ. Я знаю, кто приближается. Он приходит, когда у него выпадает свободная минутка. И когда он думает, что мы спим. Он смотрит на нас и ничего и никогда не говорит. Молчаливая и угрожающая тень. Вот только его мысли не секрет для меня. Он такой же пленник, как и мы. Вот только он не знает, что значит быть свободным. Они пичкают его какими-то лекарствами так, что он не помнит своего имени. Они сделали из него машину для убийств, которая хладнокровно выполняет их приказы, не задавая лишних вопросов.
Близнецы, мы, должны были стать точно такими же идеальными солдатами. Вот только что-то все время ломалось, не позволяло достичь своей цели. Возможно, осознание того факта, что мы еще были друг у друга. Я могла рассчитывать только на Пьетро.
Зимний Солдат, — несколько невнятно бормочу я, прислоняясь щекой к стеклу, прижимая ладонь к холодной поверхности, — Джеееймс Барнс, — я растягиваю гласные, следя за его реакцией. Стекло приглушает мои слова, но разве в этом дело, когда речь идет о телепатах. Он прекрасно меня слышит. Поворачиваюсь спиной к стеклу, подтягиваю колени к груди и обнимаю их. Мне очень сильно не хватает Пьетро рядом. Он всегда помогал мне справляться с моими способностями, а что мне делать без него? Я не умею, я не смогу.
Красная молния срывается с кончиков пальцев и стремиться к голове Джеймса Барнса, который уже давно находится на перепутье. Его нужно лишь немного подтолкнуть. Он на нашей стороне. Как минимум, не против нас. Возможно. даже сочувствует, зная правду. Кроме нас с братом, были еще "добровольцы". Парочка мутантов, но в основном люди. И все погибли. В живых остались только мы. Вот только повод ли это для гордости?
Где-то в соседней клетке беснуется Пьетро. Я стала острее его ощущать, словно он — это мое отражение.

Курякин нервно усмехнулся.
— Думаю, вы сами понимаете, агент Хилл, что мне незачем лгать, – вспомнив манеру, с которой говорил Соло, Илья с неохотой применил её, – это мне попросту не выгодно.
Они отлично изучили друг друга за годы совместной службы, и, конечно, многому друг у друга научились. Не в буквальном смысле, конечно. Русский никогда бы не выдал ковбою секрет «поцелуя в ушко».
— Что?.. – Илье показалось, что он не расслышал, потому что сказанное Марией было очень похоже на абсурд. Абсолютно невозможно. Курякин сдвинул брови и слушал женщину, слегка нахмурившись. Она говорит это, чтобы выбить его из колеи. Враг он и есть враг, несмотря на то, что А.Н.К.Л. не подчинялось одной конкретной стране, и агенты этой организации действовали не столько во благо своих государств, сколько во благо мировой безопасности, и этим затмевали все остальные разведшколы. Илья не слышал о возможности менять внешность настолько точно (вероятно, это было возможно, – думал агент, – хороший грим и копирование манер... но все-таки), поэтому считал, что в данном случае глупо подозревать его в обмане. Если он не он, то кто тогда? Курякин искренне сомневался, что его смогли бы пропустить внутрь здания этой организации, не обнаружив бомб, электроники, оружия и тому подобного. Информацию можно добыть и другими, менее грубыми путями, чем столь невежественным внедрением. Хилл перестрахуется. Ну да ладно. Как говорила мама, лучше перебдеть, чем недобдеть.
А что, если она не лжет?
Что, если его страны больше нет? И как это «нет»? Курякин холодно посмотрел на Марию и сильно сжал ладони, сцепленные в замке, но дрожь никуда не исчезла. Чёрт побери. Нет, агент Курякин. Не смей показывать слабость перед американской агентурой. Перед женщиной, в конце концов. Никаких поспешных выводов. Сначала нужно найти необходимую информацию, подтвердить или опровергнуть слова Хилл, а затем... Затем действовать по обстоятельствам.
Курякин отреагировал на слова Марии Хилл молчаливым неодобрением и ясно читающимся во взгляде сарказмом. Не на ее слова, нет-нет, они были подобраны замечательно, грубо говоря, но вот то, что в них содержалось, ему не понравилось. Да никому бы не понравилось.
Группа агентов прошла в здание. По пути Илья заметил несколько блок-постов и больше пяти групп охранников, распределившихся по территории так, чтобы Курякин и прибывшие вместе с ним находились под наблюдением.
А как же угроза извне, если его появление – всего лишь отвлекающий маневр?
Интересно, сколько сотрудников в штате «Щита» сейчас? Оу, оказывается, это аббревиатура. Илья заметил надписи на здании. Их было много, этих надписей. Они вообще повсюду были. Словно организация таки образом помечала «свое». Американцы.
Медотсек? Серьёзно? Курякин практически с ненавистью посмотрел вслед Хилл, затем перевёл взгляд на агента, которого к нему приставили. Ростом он был невысок, и, несмотряюна крепкое телосложение, просматривал на Илью с опаской и стыдом за то, видимо, что выдал свой страх. Можно считать этого парня неким жестом доверия со стороны директора Щ.И.Т.а? Справиться с ним было бы не трудно, если бы Курякин захотел уйти. Но сейчас ему была необходима помощь, поэтому он достаточно спокойно пошёл к медикам. Нет, не медицинская помощь, о чем он сразу сообщил этим самым медикам. Они, зачем-то измерили его давление, прощупали на наличие повреждений и вывихов, а скорее на наличие жучков или чипов, или что там ещё они за пятьдесят лет выдумали.
— Нет, – твёрдо произнёс Курякин, глядя на шприц с какой-то прозрачной жидкостью внутри. Ему ложились и клялись, что это для УЗИ, но даже если и так, то никакое УЗИ ему не нужно. Оделся в то, в чем был на задании, и вышел за дверь, где его ждал все тот же агент Морган.
— Отведите меня в комнату, – попросил Курякин, и на возражение агента лишь снова повторил свою просьбу, уже не так мягко. Тот повёл его сначала к лифту, затем по длинным коридорам. Все в металле, все так... Безжизненно. Красиво, но безжизненно. Ни цветка, ни пресловутого папоротника. Не люди, а машины, почти не проявляющие эмоций. Эй, Илья, это ты не про себя?
— Вот, прошу, – агент Морган указал на дверь и показал Курякин, как пользоваться магнитным ключом.
— Спасибо, – сдержанно произнёс Илья и захлопнул дверь перед носом низкорослика. Осмотр комнаты не занял много времени: камер и жучков в ней не было. И на том спасибо. Илья подошёл к столу, на котором стоял плоский экран и нажал на клавишу... Э... Клавиатуры? Переносной печатной машинки? Экран загорелся. Перед лицом Ильи мелькала цветная надпись «Google» и он медленно набрал слово «СССР», по надписи «введите запрос или url» догадавшись, что это нечто вроде поисковой системы. Нажал «ввод», открылась первая, как мы могли бы догадаться, ссылка на русскоязычный ресурс. Илья опустился на стул, внимательно вчитываясь в текст. И чем больше он узнавал о своей стране, чем мрачнее выглядел.
— Что же это такое... Что же... Как это... Как можно... – бормотал агент, когда статья кончилась. Неужели директор Хилл ему не солгала, и это все правда? Вот так вот – щелк! – и нет огромной страны. И он что, теперь... Россиянин? А как же... Что за кошмар ему снится? Илья медленно поднялся на ноги, подошёл к кровати и рухнул на неё. Ножки выдержали почти стокиллограммовое давление и не подломились. Илья притянул к себе подушку, которую прижал к лицу – со всей силы.
И никто не услышал, как он кричал.
Что ещё он переживал?
Как реагировал?
Никто и никогда об этом не узнает.
Потому что, когда в дверь поступали, Илья вышел из уборной, умывшийся водой из-под крана и более-менее свежий. Он был собран, спокоен, и ничто не выдавало в нем человека, потерявшего Родину, семью, друзей и все, что ему было дорого.

Марии иногда казалось, что Судьба над ней попросту издевается.
Что ей доставляет особое удовольствие подкидывать агенту Хилл особо изощренные испытания, а после наблюдать, закусывая попкорном, как та с ними собирается справляться. И, если честно, это уже порядком поднадоело. Потому что у Судьбы чувства юмора нет. А, если и есть, то понять его под силу только такой же тронутой личности. Ну сами посудите, почему нельзя дать немного отдохнуть человеку, который мало того, что пережил падение организации, ставшей домом, а потом ее восстановил из обломков, так еще и пережил долгое и, к сожалению, тесное общение с Тони Старком.
У нормальных людей желание ударить Старка возникает через десять-пятнадцать минут общения. У специально подготовленных и устойчивых — примерно через час. У его фанатов — через два часа. А Мария продержалась пару месяцев, умудряясь не только не убить Железного человека, но даже улыбаться ему, во многом благодаря Пеппер, которой хотелось просто выдать правительственную медаль международного масштаба.
И вот после всего этого, когда она вернулась под крыло к Фьюри, который вновь запустил Щ.И.Т., Судьба не перестает подкидывать ей новые испытания. Начала Судьба с малого. Из Великобритании приехала их с Робин дальняя родственница, которую тоже затянуло в секретные службы, это видимо в крови. Мария бы ни капельки не удивилась, если бы Робин заявила, что вступила в ЦРУ или в ФБР. Хилл даже улыбнулась, представив себе шум, который бы поднялся в таком случая, учитывая, что она широко известна главам этих организаций. Вот бы они переполошились. И стали бы названивать Фьюри, чтобы похвалиться, что им удалось переманить Хилл к себе. Мария скромной никогда не была. Она прекрасно понимала, что ей с ее опытом работы и ее данными открыт путь в любую тайную и сверхсекретную организацию. Ник может быть спокоен, потому что до последнего вздоха Мария будет ему предана.
Так вот. Роксану занесло к Кингсман — частную организацию под крылышком МИ6 и английского правительства. В прошлом, Хилл точно знала, что они пару раз сотрудничали. Частники были полезны. Они могли сделать то, для чего у официальных правительственных организаций были связаны руки. Как туда умудрилась попасть Рокси, Хилл так и не поняла, но впрочем, кузиной гордилась и с удовольствием сотрудничала и во всем помогала. Удовольствие правда видела только Мортон. Для всех остальных агентов это все сопровождалось кислой миной или полным покерфейсом. Имидж надо поддерживать. Железная леди, все дела.
Зато потом, можно было позволить себе расслабиться. Правда, у Марии иногда складывалось мнение, что Роксана поставила себе цель — заставить Хилл поседеть раньше срока или сломать свою маску перед агентами. Но Коммандер пережила общение с личностями много хуже Рокси, и орала на нее ничуть не тише, чем на остальных, если та того заслуживала.
Впрочем, были и свои плюсы, Рокси помогала обеспечивать безопасность Робин, которая так толком и не знала, чем на самом деле занимается сестра, и что она уже пару раз оказывалась на грани смерти.

Мария сидела в своем кабинете, окруженная отчетами от агентов и с грустью вспомнила те времена, когда она сама писала аналогичные отчеты. И это было ее главной головной болью. А не боги из других времен, пытающиеся завоевать ее мир и другие боги, которые пытались помешать это сделать; мутанты, чью силу невозможно скрывать и держать под контролем — скоро люде перестанут верить в многочисленные утечки газа; могущественные волшебники; роботы, пытающиеся завоевать мир; инопланетные армии, и все в таком же духе. Хорошо еще, что вампиры.... а нет, лучше тему не развивать. Кто знает, насколько материальны наши мысли.
Хилл как раз решила сделать перерыв и выпить кофе, когда в ее кабинет влетел один из аналитиков, сопровождаемым ничего не понимающим агентом, у которого кажется был свой доклад. Он начал что-то вещать, про три вспышки, про пространственно-временной континиум, про сошедшие с ума приборы, и еще одному богу известно про что.
Марии пришлось повысить голос, чтобы его успокоить и выдавить что-то более-менее внятное.
И в этот момент другой агент добил ее, когда влетел в кабинет и даже не постучался.
Мэм, на факеле статуи свободы человек!!! — Мария даже на миг испугалась, что у агента сейчас случится сердечный приступ или глаза вывалятся из орбит. Аналитик тут же оживился и начал еще громче и быстрее доказывать свою точку зрения, но Хилл его уже не слушала. Она отодвинула обоих со своего пути и уже отдавала приказы через коммуникатор. Два агента поддержки в ее вертолет. И еще один пусть держится на отдалении. Никогда нельзя точно предсказать, кем окажется необычный гость в необычном место. Стоит вспомнить Локи. А нет, Локи лучше не вспоминать. Хорошо хоть, он теперь больше не причинит неудобств. Об этом позаботится его брат Тор.
По пути к вертолету, ее посвятили в детали. Человек появился буквально из ниоткуда. Они успели проверить камеры, он не заходил, как все. Над Статуей полеты были запрещены. Так что совершенно непонятно, как он там оказался.
Мария готовила себя к худшему. И жалела, что по пути не успела прихватить себе чашечку горячего и вкусного кофе.
Нет в жизни счастья.

После взлета, она тут же стала прикидывать ситуацию. И наиболее вероятные сценарии развития событий. Худший, если это кто-то в духе Локи, тогда у них может не остаться выбора, кроме как полная ликвидация.
Очистить здание. Быстро и тихо, — приказы Марии никогда не обсуждались ее агентами. Они знали, что будет с ними за малейшее промедление или ошибку. Среди агентов Щ.И.Т.а ходила шутка, что Мария как-то разбила стекло, когда орала на особо провинившегося агента, которого с тех пор никто и никогда не видел. Напрямую спросить ее никто, конечно, не решался. Но слухи росли с геометрической прогрессией день ото дня. Мария даже не отрицала ничего. Ей это играло на руку.

Ей протянули мегафон дл ведения переговоров с этим психом. А это была пока единственная рабочая версия. Как только они подлетели, и лицо мужчины попало в камеры, установленные на носу вертолета, аналитики тут же стали прогонять его основные черты по всем базам данных террористов и секретных агентов. Хотя стоит задуматься о квалификации секретного агента, если он оказывается на факеле одного из самых приметных сооружений города. Он чего ожидал, что его не заметят? Но в любом случае, идентификация требует времени, которого  у них нет. Его нужно снять немедленно, пока не привлекли внимания журналистов, а те в свою очередь не подняли панику с очередным вторжением пришельцев.
Нет, спасибо, не хочется.
Спокойно, только не делай резких движений. Мы тебя снимем сейчас. — голос звучит ровно, ни следа ее напряжения и обще усталости. Коммандер четко выговаривает каждое слово, оценивая ситуацию, внимательно следя за мужчиной, который выглядит так, словно сейчас спрыгнет.
Неужели самоубийца? Но зачем такие сложности. Что он хочет сказать, прыгнув со Статуи Свободы? Эмпайр Стейт Билдинг уже не в моде? смущенно и раздраженно подумалось Марии, которой хотелось поскорее оказаться обратно в штабе и выпить таблетку аспирина. От лопастей вертолета у нее разболелась голова.
Какие еще сюрпризы ей подкинет сегодняшний день?
Вертолет был рассчитан на шесть человек. Минус пилот и Мария, сидевшая рядом с ним. Плюс одно место в запасе для экстремала, который выбрал для прогулки не очень подходящее место и время. На всякий случай, рука Марии незаметно перемещается кобуру пистолета, да и оставшиеся в кабине агенты в полной боевой готовности, она видит их напряженные позы. Один передвигается к двери, чтобы протянуть руку мужчине и втащить его в кабину, в этом время пилот медленно приближается к той точке, где замер тот, который совершенно точно войдет в историю Щ.И.Т.а.

Каждую ночь спасать город, быть невидимым защитником улиц. При этом приследуя свои цели, а потом все резко изменить, и просто делать все, чтобы спасать жителей. Которые тебе за это даже спасибо не скажут, а наоборот будут обсуждать, что и как ты сделал не так. Жить двойной жизнью. Это было уже привычно. А ведь большую часть своей жизни он прожигал ее. Тусил, уходил в запои и менял женщин, как перчатки. Да неплохое существование, хотя  сейчас это ощущается именно так. Хотя в тот момент ему нравилось все это, большие возможности, рождает вседозволенность.
Жизнь сама готовит нам испытания, ситуации, которые приводят к тому, что мы меняемся. Хотим мы того или нет. И правда было бы смешно, если бы у нас спрашивали каждый раз разрешение, но как бы то нибыло мы сами виноваты, в том что преподносит нам жизнь.Не поедь он тогда с отцом, ведь все могло бы развернуться иначе, совершенно, но поздно говорить обо всем, когда ты уже совершил все только возможные ошибки. Но он за них и заплатил.
Жизнь на острове была переломным моментом. Ему это было нужно, кто знает какой бы стала его жизнь, не будь всего этого. Он стал серьезнее, он изменил свои ценности, у него наконец появилась цель в жизни. А встреча с Шадо и Слейдом, хоть и втянула его в авантюры, но дала возможность выбраться.
А о своих целях он не забывал ни на миг. Перво наперво он просто мечтал выбраться оттуда, к родным и близким. К Лорэл, да он ее предал, да испугался и совершил глупость, хотя измена для нее была критической точкой, она знала, что он не идеален, но принимала это. Он хотел вернуться в частности и ради нее, ради того, чтобы мстить.
Вернувшись, он не смог сделать  вид, что ничего не произошло. Он мертв и похоронен, какая ирония, он чуть не погиб на острове, а родные похоронили его сразу. Наверное никто, кроме его друга Томми не был рад тому,  что он жив, даже родные. Так что кто знает, может ему и не следовало воскресать. После возвращения , ему приходилось делать вид, что он все еще беспечен, все еще повеса, и в его жизни кроме ее де прожигания ничего нет. Видимо в Оливере погиб великий актер, может не Однако шило в мешке не утаишь все видно со стороны, особенно близким людям. Да и когда тебя ищет весь город сложно скрываться, сложно быть одному, и быть венцом справедливости.  Позже у него появилась команда, девушка Фелисити, которая работала в его компании, доставшейся в наследство от отца. Он лишь позже понял, что она обо всем догадывалась, когда он приходил к ней с различными просьбами связанными с ее сильной стороной, компьютерами. А потом все как по накатакатанной одно за другим потеря за потерей. Жизнь, как бы издеваясь ставила ему палки в колеса. Как будто где - то сверху была дана задача Оливер Куин должен потерять все, что с таким трудом возвращал. Друг, мать, а первая любовь винила его во всем, и он был готов признать, что и правда виноват. Он дал ей возможность жить своей жизнью, просто пойти дальше. Это наверное единственный благородный  по отношению к ней. Впервые он смог поступиться своим эгоизмом.
Да и он пошел дальше, совмещая две свои жизни. Постепенно проникся чувствами к Фелисити. Она как - то незаметно стала незаменима в его жизни. С ней он мог не скрывать кто он. Да человек она специфический, но кто из нас не без недостатков. Хотя где - то все еще по венам текли чувства к Лорэл, которые он навящево выкидывал из своей головы. Хотя и спасал, ее когда она была в опасности, правда не стоит отрицать, что во все это она влипала в основном из - за него. Вроде он даже смог все забыть и отпустить. Сосредоточиться, на спасении города. Ведь именно в этом теперь была его миссия, спаситель под покровом ночи. Значительный карьерный рост, от линчевателя в герои, но все относительно.
Его жизнь нравилась ему, адреналин, кипит кровь, осознание того, что ты нужен. И тут новый удар, Лорэл хочет занять место сестры в память о ней. Олли не понимал, зачем ей такая жизнь. Она другая, она не сможет, Оливер отказывался понимать логику ее поступков. Волновало, ее что он об этом думает, конечно же нет. Даде когда, она стала частью команды, он игнорировал ее, наверное уже по привычке, но всегда следил за ней, не мог допустить, чтобы кто - то причинил ей вред. 
И тут как щелчок пора остепениться. Хотя зачем. Ведь каждый раз находя он теряет.  Даже сестру не смог уберечь. Да наверное это был переломный момент в его сознании. Он понял, что любой поступок, его влияет и на других. Что хватит спускать все, пора лично платить по счетам. Так он оказался там, где не хотел в месте, где царили другие идеалы, но и частью этого мира он смог стать. Но он вновь был окрещен предателем, виновником всех бед, и кто же в этот раз это сделал, вновь самые близкие его команда, родные и друзья. Хотя это был полезный опыт, и он наконец смог признать  что готов к стабильным отношениям, к Фелисити. Он вернулся стал вновь частью команды, вновь мог быть с теми кто ему важен. Опять выходить на улицы города и спасать его, ведь кто если не он.
Что же до отношений с Фелисити, они развивались, и Олли наконец подумал вот оно счастье. Но не все так просто, когда внутри есть, что - то иное оно найдет выход. Куин стал  ловить себя на мысли, что невольно сравнивает Фелисити и Лорэл, и это сравнение было не в пользу первой. Сначала это проявлялось в мелочах. Потом в попытках его переделать, и наконец в обвинениях, что во всех их проблемах виноват именно он. А ведь Лэнс принимала его таким, каков он есть на самом деле. Со всеми его недостатками и пороками. Ему даже казалось, что она знает все, что он пытается от нее скрыть. С ней ему было легко.
Вот и очередной скандал с Фелисити, кажется вскоре она начнет обвинять его в том, что он просто дышит воздухом. Очередная ссора, и он в запале высказывает, что с Лорэл ему  было лучше, кто же знал, что он вскоре пожалеет о своих словах.
День как ни странно был спокойный. Оливер бесцельно провел день, точнее относительно бесцельно. Он думал, как же ему помириться со Смоук, он уже грешным делом думал позвонить Лорэл, но это было бы странно. И можно сказать подло. Несмотря на то, что девушка спокойно относилась к его новым отношениям, Оливеру все равно было как - то неуютно. Впутывать ее во все это. Куин надеялся найти ее в логове, ведь дома Фелисити не было. В очередной раз делает, что - то для улучшения компьютерной системы. Иногда кажется это единственная сфера, где она может жить нормально.  Ведь компьютеры не могут возражать. Зайдя в логово он увидел Лорэл и Фел, они спорили, даже не спорили, а дрались. Сначала Олли подумал о том, что это просто тренировка. Однако зачем, ведь Фел если честно сказать была боец так себе, ее дело мозговой штурм. Но когда девушка,  буквально начала расправляться с Канарейкой, Олли понял, что она просто готова убить Лэнс и скорее всего в этом его вина, но он никогда не видел такой ненависти у айтишницы.
И вот он момент когда нужно реагировать моментально. Секунда до так сказать. Именно в такие моменты люди осмысляют все и взвешивают. Две его женщины, прошлое и настоящее. Он не сможет ее остановить она слишком неуправляема. Слишком мало времени, лезвие ножа уже вблизости от Лорел. Он замешкался кто, ведь явно это не случай когда он может все так просто решить. Либо дать Фелисити убить Лорэл, либо помочь Лэнс.  Решение приходит незамедлительно. И как бы помогая ситуации недалеко лежит его лук. Вообще надо бы осторожнее с подобными вещами, а то вот как получается.
- Фелисити, окликает он девушку, он не может так просто в спину. Хотя наверное осознавать ей кто именно забрал ее жизнь ей сложнее. И отпускает тетиву, девушка падает, как подкошенная. Оливер подбежал к Лэнс, и отбросив лук, взял ее за лицо. - Лорэл ты в порядке? Что тут произошло? Осматривая девушку, и было видно, что она в шоке. Да мало кто ожидал подобного от Фел. - Что между вами произошло, и что было с ней? Видя ссадины Канарейки, он думал неужели это все, она та тихая, и говорящая невпопад девушка, это она сотворила.
Отойдя от Лорэл, он проверил пульс айтишницы, последняя надежда, на то, что она жива, при этом заметил, какую - то рану у нее на шее. - походу ей что - то вкололи. Но сейчас не об этом, нам нужно что - то делать с трупом, вытаскивая из нее стрелу, заключил Оливер. Конечно Яма Лазаря, была вариантом, если бы Нисса ее не уничтожила. Так что ее смерть была неизменной. Он присел и закрыл ей глаза. Смотря на девушку, которую возможно любил, на которой собирался жениться. - прости, но она мне дороже проговорил он Фел, глядя на Лорэл. - нам врят ли кто поверит, мы должны что - то придумать , вновь проговорил Куин, ожидая идей от девушки.

Я не знаю, в каком месте начинается моя история и где она заканчивается. Где я, а где Таир Аль Сафер. Прячу лицо под маской, закрашиваю глаза черным - в цвет моей души. Давно уже не та Сара - потерянная девочка, пытающая отбить парня у старшей сестры из чувства обиды и желания ей насолить. Мне больше не завидно, что у нее есть все, а у меня лишь пародия на жизнь. И я бы многое отдала за то, что бы услышать от мамы, что бы я держалась Лорел или от отца, о том, как сильно я похожа на нее. Тогда подобные сравнения меня злили. И-д-е-а-л-ь-н-а-я Лорен Лэнс мне набила оскому, солью вылазила из ран. Единственной целью моей было - сделать ей как можно больнее, надавить на рану, что бы кровь пошла бурным фонтанам, что бы осознала насколько это больно, когда любимая сестра отбивает единственную любовь всей жизни. Я была глупой девочкой, эгоистичным подростком, думая, что время мне подвластно и что мисс Идеал прогнется под своими правилами, поймет мою боль. Прости меня. Я тебя очень люблю. Не смотря на мои ошибки и прошлое.
Теперь я - ассасин, и мое предназначение заключается в убийствах и драках. Таких как я - сторонятся и не ждут на чай. От таких как я - не убежишь. Подобно прошлому и времени, я настигаю тогда, когда меня не ждут. Незваным гостем захожу в квартиры, проникаю в комнаты. оставляю метки на сердце или на лбу. всегда смертельные. Их стеклянные глаза меня больше не пугают. Я даже смерти не боюсь. Мой чертов Титаник дважды шел ко дня. Моя чертова жизнь была бесчисленное количество над пропастью и парочку раз я даже падала в нее. Полет был долгим, огненным. Ледяным. нервные окончания отмирали и не восстанавливались вовсе. В голубых глазах погас огонь. Мне достались шрамы по всему телу. Проведи ладонью по крестообразному на плече - памятка о моем непослушании. Парочка неровных и глубоких на пояснице, на бедрах россыпь звезд, несколько зарубок на плечах - это все следи моих дорожек и ошибок. Я слишком далеко зашла, что бы сейчас сворачивать. Мне давно не больно. И не страшно.
В какой-то момент перестала существовать Сара. Я убила ее. Убийца сама себя. Хах, памятник мне не возведу. Правы были родители, я - пропащая, гнилая и не достойная быть ее сестрой.

Я расскажу тебе сказку, расскажу свою судьбу.
Я не родилась не правильной. Не правильными не были мои родители, идеальною была моя сестра. Локоны мягче солнечного света и цвета лета. Она умела смеяться так, что загорались звезды. С ней было приятно молчать, держась за руки и прятаться под одеялом при свете фонарика вслушиваться в родной голос, когда она читала книги. Лори, моя любимая Лори, была моим предметом для подражания и обожания. Идеальной куколкой, вырезанной из слоновой кости. Редкой картиной, написанной Моне. Я все ломала голову, за какие грехи проступки в сестры досталось мне сие сокровище? Рядом с ее изяществом я ощущала себя тряпичной куклой, собранной из подручных материалов. Внутри меня были опилки и солома, в Лорел же - миллиарды звезд и созвездий. Она бежала по линиям на ладони, была похожа на весну, которая вступала во свои владения после. От каждого шага таял снег и расцветал подснежник. Пятилетний ребенок души не чаял в ней.
Были взлеты и падения. Вторых - намного больше. Стольким количеством шишек и разбитых колен не сможет похвастаться ни один ребенок, ни один подросток. А я могла. Не спокойная, ищущая приключения на свою пятую-очаровательную-точку. Во мне всегда играло детство. А может я так старалась привлечь внимание родителей, показать нашу разницу с Лорел. Я по определению не могла стать точной ее копией, даже обладая одинаковым набором генов и наряжаясь в ее наряды. Не хотела. Разве что волосы не окрашивала в черный, дабы как-то убить эту маниакальную любовь к старшей сестры. Ей возвели Олимп, назначили главной жрицей и богиней. Подносили цветы и дани. Я завидовала ей, но не прекращала любить. Всегда тянулась к Лори. Она - оставалась моей старшей сестрой, единственной подругой, хранительницей моих тайн. Моим всем, пока однажды не совершила то, от чего мой мир пошел трещинами.
Иногда я задумываюсь, а если б Лорел не стала встречаться с Оливером, то оказалась ли я на "Гамбите" и была я там только из-за великой любви к парню или от желания осознавать, что любовь всей жизни старшей сестры предается греху со мной? От судьбы не убежишь. Так или иначе, я бы зашла на палубу, стала бы частью крушения, превратилась бы в русалку [дважды].
Наверное, я вернулась только за тем, что попрощаться с родным городом, с семьей, узнать, что у них все хорошо и гладко. Я не стремилась обращать на себя внимания. некий магнит влек в Старлинг Сити. Стрелки часов неизменно указывали на беду, а давно мертвое сердце щемило и болело, стоило мне подумать о Родителях, Лорел или об Оливере. Чуть позже, открыв себя стреле, стала помогать этому герою, себя таковой не считала. Просто отрабатывала, пыталась обелить мою почерневшую душу. Но ромашки не растут тем, где земля усыпана солью. Не так ли?

Сейчас жизнь моей сестры крошится, по крупицам стекает в океан. Смотреть, как родная душа сама себя ломает, превращая в тень - я не могла. Обладая навыками, полученными в Лиге Убийц, я могла быть незаметной, даже находясь у нее за спиной. И каждый раз, когда Лори тайком тянулась к бутылке я янтарной жидкостью. После ее напитки стали менее благородными, моя любимая девочка перешла на водку. Дешево и сердито. Она скатывалась в пропасть и без меня ей не выбраться.
Я застала ее лежащей в беспамятстве на ковре. Кошачьей походкой забрала все спиртное; содержимое бутылок вылила в раковину. Алкогольные пары заполнили пустую квартиру. На холодильнике несколько фотографий, среди них - я в обнимку с Лори. Кажется, это было на какой-то из вечеринок, когда все стало не так сложно. Благо, молоко оказалось не просроченным и даже не прокисшим. Я ставлю стакан с белой жидкостью на журнальный столик, легонько хлопаю сестру по щекам. И сдерживаю себя, что бы не сбежать из ее квартиры, оставив после себя лишь сквозняк да воспоминания. Я нужна ей. Она нужна мне.
- Лориии... - Сердце прыгает то быстро-быстро, то стучит медленно. В зашторенные окна пытается прорваться луч проезжающей машины. Здесь стоит полумрак, я включила лишь настольную лампу и сняла свою маску. Будто бы обнаженной душой стою перед нетвердым разумом сестры. Как еще моя сильная и независимая еще не завела ораву кошек? Я даже улыбаюсь. Почему-то, как только Лорел открывает глаза, мне становится тепло и спокойно. Все станет на свои места. Обязательно. - Дорогая, это я.

Соки, ты меня конечно, извини... но какого хрена тебе дома не сиделось?! Телефон придумал трус?! - стоя спиной к подруге и оценивая своих гипотетических противников, поинтересовалась я самым будничным тоном, как будто не нас сейчас окружают кровожадные волки-убийцы. - Для справки, Джейсон сейчас веселится у Сэма с парочкой молоденьких дурочек, - неудовольствие в моем голосе было ощутимо. Один из ближайших волков навострил уши. Зашипев на него, я вновь повернула голову в сторону Соки, тем не менее, приглядывая за волками. Как и у них, у меня тоже ушки были на макушке. Только уже фигурально выражаясь.
Я слышу, как переступают их лапы, глубже закапываются в землю, ища точку опоры, чтобы атаковать нас со всей возможной силой. Слышу, ускоряющийся ритм их сердец, с силой качающие кровь. Слышу в воздухе сладковатый с примесью леса запах, так присущий крови оборотней. Я не так давно питалась, но жажда все равно одолевала меня. Это не тот голод, который можно утолить. И сейчас они пробудили во мне неуемную жажду. Я могу потерять контроль, если прольется хоть капля крови. Или же это лишь разозлит меня и придаст сил.
Молюсь Богу, в которого я перестала верить, что второе.
Нет, они тупые, могут только скалиться, - пожав плечами, громко и насмешливо отвечаю подруге, чем вызываю громкий и яростный рык всех волков на поляне. - Правда глаза режет? - с дьявольской улыбкой обвожу поляной взглядом, пересчитывая тех волков, которых мы уже имеем, и тех которые находятся где-то поблизости. Смогу ли я убежать с Соки в руках. Ну же, Билл или Эрик, неужели я все должна делать сама. Это ваша женщина, а голова почему-то болит у меня. Неужели они не чувствуют, что она в опасности? Чертовы вампиры. Упс, я же сама вампир. Улыбнувшись своим мыслям, я вызвала лишь очередную волну рыка.
Не выделывайтесь, я тоже так умею! - слова не расходились с делом, чуть присев я зарычала на ближайшего оборотня. Почему они не нападают? Чего ждут? Очевидно же, что преимущество на их стороне.
Либо они и правда туповаты, либо... им не хватает паззлов в головоломке.
Я жалею, что телепатия Соки не распространяется на вампиров. Мы бы составили план, действовали сообща и выбрались бы их этой заварушки целыми. А что если она пострадает? Или хуже того, погибнет. Как я буду смотреть в глаза Биллу? Нет, я лучше сама умру, чем разочарую его. Нет для меня наказания страшнее, чем увидеть в его глазах боль от потери. И мое... мое предательство. Что не смогла. Руки сжимаются в кулаки. Я уже присмотрела себе крайне симпатичный кол, вернее, длинную палку, которая с должной долей фантазии может быть принята за кол. А фантазия у меня богатая.
Нужно определить, кто среди них вожак и отделить его от стаи. Угрожать ему, чтобы... заставить их подчиниться. Численный перевес на их стороне. И если они смогут завладеть Соки, я проиграла.
Отличный план, подруга, устроим девичник, закажем пиццу. Тебе пиццу, мне доставщика, - да, конечно, это ведь не мы окружены волками.
Чего вы ждете, пушистики, давайте...
Хрустнула ветка под тяжелым армейским ботинком.
И в тот же миг волк, стоявший ближе всех ко мне, прыгнул, атакуя. Раздался выстрел, следом еще один. Но оборотень быстрее пули. Я смогла лишь отойти в сторону, не дав ему сбить меня с ног и повалить. Пока это мое единственное преимущество. Я ожидала атаки со стороны остальных, но они пока просто перегруппировывались, отрезая меня от Соки и заключая в кольцо с оборотнем.
Ты хочешь поиграть, собака? - волк оскалился, с его клыков на землю капала слюна. Я поморщилась, отвратительные создания. Лапы волка погрузились в землю и он снова прыгнул, но я уже была готова. Снова шаг в сторону, прыжок через волка, мои руки смыкаются на его шее. Щелчок, и его голова повернута на сто восемьдесят градусов. Но и этого мне было мало. Не отпуская уже бездыханное тело, я вспарываю ему живот, и вытаскиваю горячее сердце, демонстрируя его кругу из волков. Они не выглядят сильно расстроенными потерей друга, может даже брата, любимого.
Соки. Оглядываюсь, подруга лежит на земле, придавленная огромным волком, который просто удерживает ее на месте, не давая сбежать и вынуждая смотреть... на меня? Отлично. Разберусь с ним позже. Раздавлю его глаза в пальцах. И сделаю это, пока его сердце будет биться.
Я не кровожадна, просто никто не смеет обижать моих друзей.
Я слышу шаги за спиной.  В воздухе появляется ненавистный запах металла. Я успеваю прыгнуть в последний момент и приземлиться за спиной у того, кто крался ко мне. Обвив руку, которая все еще в крови, вокруг его шеи, я шепчу ему на ухо.
Ты должно быть их альфа, так? Прикажи им отступить, или стая будет искать нового вожака. - голос звучит ровно и спокойно. Мужчина в моих руках выругался, но приказа не отдал. Вместо этого, его дыхание замедлилось, словно он готовился к чему-то. Он достает что-то из кармана незаметно от меня, а в следующий миг в лицо мне летит серебряная пыль. Я успела зажмуриться и спасти глаза. Закричала от боли, но хватку не ослабила. Наоборот. От охватившей меня боли и ярости, я свернула ему шею.
Меня слегка качало. Нет для вампира страшнее вещи, чем серебро. Оно ослабляет нас.
Тело упало у моих ног. Со спины вырывать сердце не так удобно, как спереди, но и так сойдет. Подношу его к губам и пью из сосудов, словно коктейль из трубочки. На вкус не так отвратительно, как может показаться. Кровь необходима мне, чтобы заживить раны.
Мое внимание привлекает мужской голос, велящий мне поднять руки и убираться отсюда.
Волк, который держал Соки, перекинулся в человека и сейчас держал ее за шею.
Плохо.
Волки перегруппировались, образовывая кольцо вокруг нас.
Очень плохо.
Что же делать?

Вся эта неделя, которую она провела в его убежище, казалась сплошным и непрекращающимся "дежавю". Из дня в день, одна и та же картина — попытка показать, что она все еще целый пазл или уже целый. Желание заявить о своем, якобы несломленном духе, со стороны похожее на глупость, детскую прихоть. Что снова подводит к тому, что она все еще сломленный человек. Создавшая сама себе иллюзию контроля над собой и ситуацией. Зума это злило до одури, но он не мог вымещать ярость на ней, а потому предпочитал проецировать все на Централ-Сити, погрузив его в хаос. Он ощущал, что финал совсем близок, но не так, как хотелось бы. В его голове крутилось слово, сказанное Кейт неделю назад — армия. Он сомневался на этот счет, на Земле-2 все было под его контролем, но здесь только лишь жалкий город. Не больше, ни меньше.
Каждый день Хантер покидал старый склад, отправляясь в город, где готовил почву для завершающего толчка. За эту неделю, он добился практически того же результата, что и на Земле-2, заставив людей вздрагивать от своего имени, заставил их закрывать двери на замок, некоторые даже дошли до установок систем оповещения. Золомон лишил Централ-Сити чувства безопасности, город перестал спать. И с этим уже было невозможно справится, будет мало вдохновляющих речей, как и очередной поимки Зума. Флеш его уже ловил, но вот — город снова в страхе, не может справится с этим. Хантер постепенно лишал Барри Аллена всего. Сначала улетучилась уверенность, заставив Флеша сомневаться в самом себе. Потом пропала Кейтлин Сноу, являвшаяся талисманом команды, доведенная до истерики она находилась неизвестно где. Следом исчезла скорость, сделав его врага еще сильнее. Теперь доверие Централ-Сити, исчезающее так стремительно и быстро, как бег Алого Спидстера.
  И после, в целом удачного дня, ему приходилось возвращаться вот сюда. К этой кровати, к которой она была прикована и пыталась бороться с неизвестно чем, сама не понимая чего хочет. Это его и заставляло злиться на нее, Золомон надеялся на большее, чем мерзкое молчание, отказы от еды и вздернутый нос. Но он не позволял себе срываться на ней.
Хантер таки решился привлечь большее число мета, но делать это постепенно, подобно набирающему обороты вирусу. И со временем город полностью перестанет существовать, потеряет свою суть. И тогда Зум покажет истинную сущность их героя, повесив его тело прямо на департаменте полиции, рядом с телами его команды. В конечном счете, даже если случится провал, Флеш перестанет быть тем, кем он был в их первую встречу. Так или иначе, Зум останется на стороне победителей.
Сегодня он вернулся позже чем обычно, не смотря на общую волну страха, все же находились энтузиасты решившие выступить против Зума. Теперь же есть вероятность, что никого из них больше не найдут или лишь кости. С такими Золомон не церемонился, предпочитая лишать их второго шанса. Уже приближаясь к дверям склада, Хантер ощутил легкий холодок, который внутри стал сильнее. Он знал лишь одну особу способную на такое, но она уже была мертва. Но также был вариант в лице Капитана Холода, который пытался играть роль плохого парня, выходило отвратительно. Но ему тут делать было нечего, прежде чем приблизиться к Кейт, спидстер оббежал все имеющиеся помещения на возможность наличия незваных гостей.
— Кейт?.. — но не успев договорить, если вообще хотел это делать, все вокруг замерло, сработали рефлексы, реакция.
Рядом с кроватью появилась дуга измороси, но не такой, как на стенах, из нее показывались маленькие ледяные иглы. Сноу тоже была неподвижна, вытянутые руки, белее чем кожа на других частях тела и с корочкой льда или инея. Белые волосы заставили Зума вздрогнуть, он ощутил пробежавший холодок по спине. Время пришло в себя так же быстро, как и остановилось. Зум находился вне досягаемости шипов из льда, которые успели значительно вырасти в размерах и с легкостью проткнули бы тело насквозь. Кажется она и сама не сильно понимала что сделала только что.
Золомон не стал раздумывать, быстро ухватив ее за шею, он придавил ее к стене, ощущая как под пальцами хрустит не то лед, не то кожа, ему было все равно. Он пытался верить в то, что это не Кейтлин Сноу, она не была способна на такое.
— Какого черта ты творишь? — голос не звучал злобно, скорее он был полон недовольства за то, что она чуть ли не убила его обладателя.